GeLLa
Нос Клеопатры
"Будь нос у Клеопатры короче, весь мир был бы иным". Когда мы изучаем
нашу собственную жизнь или историю своей страны, нас часто охватывает
искушение прибегнуть к этой фразе Паскаля. События, приведшие к самым
ужасным последствиям, были столь незначительны, а их переплетения столь
удивительны, что мы простодушно изумляемся непоследовательности рока.
Если бы Арлетта Ставиская меньше любила драгоценности, история Третьей
республики сложилась бы по-иному*. Если бы солдаты, вовремя доставившие в
вандемьере пушки Бонапарту, задержались в пути хоть на десять минут, ну,
скажем, чтобы промочить горло, в наших книгах не упоминались бы ни
Аустерлиц, ни Ваграм*. Пришли президент Вильсон в свое время в Париж
какого-нибудь сенатора-республиканца, Америка на пятьдесят лет, а быть
может и навсегда, была бы вовлечена в политическую жизнь Европы*.
В раздумьях о прошлом неизбежно присутствуют подобные предположения.
"Не надумай я в этом году провести пасхальные каникулы в Сен-Тропезе, я
никогда бы не повстречался с женщиной, сделавшей меня несчастным". Ничто не
доказывает верность этого рассуждения. Без сомнения, незначительные и
непредвиденные случайности каждый миг изменяют привычное течение событий. Но
только целая цепь необычных совпадений может придать этому течению
диаметрально противоположный характер.
Ну, не попали бы вы в Сен-Тропез, попали бы в Сен-Рафаэль, там
встретили бы другую женщину тако
го же склада, она понравилась бы вам, как и первая, по тем же самым
причинам, ибо, сами того не ведая, вы в ту пору искали душевных мук. Те или
иные обстоятельства вашей жизни могли бы оказаться совсем другими, но ее
общие контуры остались бы примерно такими же.
Лорд Дансэни написал на эту тему весьма любопытную пьесу. В первом
действии перед нами человек, опоздавший на поезд: в ту минуту, когда он
приближается к выходу на перрон, поезд уходит. Вследствие этого опоздания
дальнейшая его жизнь складывается неудачно, и он то и дело твердит:
"Подумать только, что секундой раньше..." И вот в один прекрасный день
какой-то восточный торговец предлагает ему купить волшебный кристалл,
позволяющий его владельцу видоизменить по своему желанию одно из минувших
событий. Герой пьесы, разумеется, желает оказаться на том же перроне,
только секундой раньше. На сей раз он садится в поезд, и жизнь его
начинается сызнова. Однако, хотя внешне все складывается по-другому, герой
терпит столь же полное фиаско, как и в первый раз, так как коренные причины
неудачи были заключены в его характере, а не в обстоятельствах.
То же мы наблюдаем и в истории народов. Они не могут избежать
уготованной им судьбы. Если бы в вандемьере артиллеристы прибыли с
опозданием, на время изменилась бы судьба Бонапарта, но не история Франции
-- по крайней мере в главных своих чертах она осталась бы той же. Появился
бы другой Бонапарт. Всякое поколение несет в себе определенное количество
героев и деятелей. Но в мирное время они остаются не у дел. Бонапарты 1895
года доживали свой век в каком-нибудь провинциальном гарнизоне
квартирмейстерами или интендантами батальона. Будь нос у Клеопатры короче,
история Рима шла бы своим чередом -- на смену величию пришел бы упадок.
А будь у вас, сударыня, нос подлиннее, я все равно писал бы сейчас
послание незнакомке. Только эта незнакомка была бы иной. Прощайте.
"Будь нос у Клеопатры короче, весь мир был бы иным". Когда мы изучаем
нашу собственную жизнь или историю своей страны, нас часто охватывает
искушение прибегнуть к этой фразе Паскаля. События, приведшие к самым
ужасным последствиям, были столь незначительны, а их переплетения столь
удивительны, что мы простодушно изумляемся непоследовательности рока.
Если бы Арлетта Ставиская меньше любила драгоценности, история Третьей
республики сложилась бы по-иному*. Если бы солдаты, вовремя доставившие в
вандемьере пушки Бонапарту, задержались в пути хоть на десять минут, ну,
скажем, чтобы промочить горло, в наших книгах не упоминались бы ни
Аустерлиц, ни Ваграм*. Пришли президент Вильсон в свое время в Париж
какого-нибудь сенатора-республиканца, Америка на пятьдесят лет, а быть
может и навсегда, была бы вовлечена в политическую жизнь Европы*.
В раздумьях о прошлом неизбежно присутствуют подобные предположения.
"Не надумай я в этом году провести пасхальные каникулы в Сен-Тропезе, я
никогда бы не повстречался с женщиной, сделавшей меня несчастным". Ничто не
доказывает верность этого рассуждения. Без сомнения, незначительные и
непредвиденные случайности каждый миг изменяют привычное течение событий. Но
только целая цепь необычных совпадений может придать этому течению
диаметрально противоположный характер.
Ну, не попали бы вы в Сен-Тропез, попали бы в Сен-Рафаэль, там
встретили бы другую женщину тако
го же склада, она понравилась бы вам, как и первая, по тем же самым
причинам, ибо, сами того не ведая, вы в ту пору искали душевных мук. Те или
иные обстоятельства вашей жизни могли бы оказаться совсем другими, но ее
общие контуры остались бы примерно такими же.
Лорд Дансэни написал на эту тему весьма любопытную пьесу. В первом
действии перед нами человек, опоздавший на поезд: в ту минуту, когда он
приближается к выходу на перрон, поезд уходит. Вследствие этого опоздания
дальнейшая его жизнь складывается неудачно, и он то и дело твердит:
"Подумать только, что секундой раньше..." И вот в один прекрасный день
какой-то восточный торговец предлагает ему купить волшебный кристалл,
позволяющий его владельцу видоизменить по своему желанию одно из минувших
событий. Герой пьесы, разумеется, желает оказаться на том же перроне,
только секундой раньше. На сей раз он садится в поезд, и жизнь его
начинается сызнова. Однако, хотя внешне все складывается по-другому, герой
терпит столь же полное фиаско, как и в первый раз, так как коренные причины
неудачи были заключены в его характере, а не в обстоятельствах.
То же мы наблюдаем и в истории народов. Они не могут избежать
уготованной им судьбы. Если бы в вандемьере артиллеристы прибыли с
опозданием, на время изменилась бы судьба Бонапарта, но не история Франции
-- по крайней мере в главных своих чертах она осталась бы той же. Появился
бы другой Бонапарт. Всякое поколение несет в себе определенное количество
героев и деятелей. Но в мирное время они остаются не у дел. Бонапарты 1895
года доживали свой век в каком-нибудь провинциальном гарнизоне
квартирмейстерами или интендантами батальона. Будь нос у Клеопатры короче,
история Рима шла бы своим чередом -- на смену величию пришел бы упадок.
А будь у вас, сударыня, нос подлиннее, я все равно писал бы сейчас
послание незнакомке. Только эта незнакомка была бы иной. Прощайте.
